Интересная она штука, жизнь. Никогда не знаешь, что тебя ждет за следующим поворотом, кто повстречается на твоем пути и какие роли этот кто-то сыграет. Фенрис не собирался задерживаться в Киркволле надолго, в город цепей его привела работа, а после столкновения со стариком-торговцем, сведущим в тевинтерских делах, он и вовсе решил, что покинет эти места как можно быстрее. Осторожность лишней бывает редко.
Однако в этот раз ему не пришлось скрываться под покровом ночи от возможных проблем, не пришлось постыдно бежать в более спокойные места, где он сумеет затеряться, не боясь, что его схватят за плечо и отведут к хозяину. Напротив, жизнь подбрасывала ему настоящие сюрпризы, один за другим, сомнительные и не очень. В какой-то момент эльф даже действительно поверил, что все может закончиться здесь и сейчас, в один момент, в Киркволле, в одном из огромнейших особняков Верхнего Города. Карты легли так ладно, что нужно было усомниться в успехе, но Фенрису очень хотелось верить в него, ведь в кои-то веки он был так близко к своей мести, к свободе и не один на один со своими страхами. Рядом с ним были пусть нанятые, но соратники, готовые оказать весомую помощь. Но Данариус улизнул.
Это было разочарованием. Фенрис впервые за все время имел реальные шансы расквитаться с магистром, который разрушил его жизнь, его тело, его память, но у него не вышло, и теперь эльф не знал, когда ему выдастся еще один подобный удачный случай. Тем не менее, несмотря на то, что он не смог добиться желаемого, что-то в нем и его жизни ощутимо изменилось. Фенрис больше не боялся быть настигнутым, он не собирался бежать из Киркволла, снова прятаться от работорговцев, ощутив в себе вкус жизни и небывалую доселе смелость встретить жизнь лицом к лицу. Он оказался близко к достижению своей цели, впервые не скрывался, а шел навстречу, заставил врага бежать без оглядки, бросая ценные вещи, свои цацки, монеты по сундукам и тюкам, которые не успевал забрать с собой. Фенрис больше не боялся Данариуса, он нагло остался в особняке, который он занимал со своими ныне умершими приспешниками, занял его покои, решив, что если нужен ему, то магистр вернется сам и тогда эльф снова встретит их лицом к лицу. Ему надоело бегать, он хотел сразиться за себя, и это осознание придавало ему сил для того, чтобы смотреть в будущее и, чего таить, ликовать теперь.
Находиться в таком огромном здании и в своем полном распоряжении Фенрису было непривычно. У него было слишком мало вещей, слишком мало потребностей, чтобы занимать такую большую территорию. Ему бы вполне хватило маленькой комнатушки в таверне, чтобы разместиться с комфортом, но теперь эльф чувствовал себя могучим завоевателем и оставался в захваченном имении, как и подобает настоящему захватчику. Это было подтверждением его маленькой победы и мысль о том, что он лично прогнал Данариуса из его покоев, тешила его самолюбие.
В первую ночь Фенрис исследовал все имение, нашел запасы еды, вина, несколько золотых то тут, то там, одежду, оставленную впопыхах людьми Данариуса и им самим. Деньги прибрал себе, еду перетащил поближе к комнате, которую выбрал своей, там же разместил пару бутылок вина, которые тем же вечером выпил (одна, впрочем, улетела в стену). Имение нельзя было назвать уютным после того, что в нем приключилось, но это было гораздо лучше всего, что Фенрис мог себе позволить. В ту ночь он спал, как убитый.
На следующий день он немного прибрался. Раз уж он собирался жить в этом месте, то неплохо было избавиться от последствий недавних сражений, разбитой мебели, опрокинутых шкафов и прочего бардака. Не то, чтобы он так любил порядок, просто день был свободен, а заняться было нечем. Втайне он надеялся, что Хоук, как и обещал, позовет его на какое-нибудь дело, но одергивал себя – дело он мог найти и без Хоука, а тому вряд ли хочется таскать за собой незнакомого эльфа, умеющего выдирать потроха одной только своей рукой. Фенрис считал это умение полезным, но вместе с тем понимал, что другие определяют его, как «опасное». И не тешил себя иллюзиями. Просто Хоук и его компания запали Фенрису в душу, еще никто не помогал ему так и он ни разу не встречал человека, который бы интересовался им, его историей, его мотивами. А Хоук пришел к нему в дом. И говорил с ним. И даже шутил. Фенрис обещал ему поднатореть в лести и хотел бы встретиться с этими людьми еще раз, но старался не обнадеживать себя, бесконечно напоминая себе, что он – одиночка. Это его судьба и удел, быть одиночкой. Он вырвался из рабства, но это вовсе не означало, что он кому-нибудь нужен, как личность, а не как оружие. Незачем думать о чужаках. Все, что произошло было позитивной стороной, теперь следовало идти дальше к своим целям, а не оглядываться на людей и на что-то надеяться. То-то же.
Стоило Фенрису урезонить свои мысли, как в дверь постучали. Напрягшись, он сжал пальцами рукоять своего меча и открывать отправился с ним. Устроив оружие у двери, чтобы было наготове, эльф прислушался и приоткрыл её. В образовавшуюся щель он увидел сначала бородатую и улыбчивую рожу Хоука, а после просунувшийся нагло нос его собаки. Позади топталась Бэтани. Кажется, она его побаивалась. Фенриса этот вопрос не очень заботил, он уже сказал все, что думает о магах, так что для себя он этот вопрос закрыл и против этой девушки ничего не имел. Пока она не общалась с демонами и не подвергала его, эльфа, опасности.
Недоверчиво посмотрев на компанию гостей, Фенрис приоткрыл дверь шире и отпустил, наконец, свой двуручник, решив, что защищаться ему не придется. Хоук в обычной домотканой одежде выглядел более чем безобидно.
- Что? – напрямик спросил он, пытаясь угадать мотивы столь неожиданного и странного визита. – Если бы не ваши улыбки, я бы решил, что вас обокрали.