Зря люди ругаются на Дикие Земли. Милый лес. Болот много. Деревья рожи корчат (а некоторые признавались, что после десяти лет жизни среди зеленых друзей они сменяли гнев на милость и начинали даже доверять им свои и лесные секреты). Но если ты умеешь смотреть под ноги и сам гримасы составлять, то уйти в трясину или быть обиженным деревом-волками-маньяками-выберитесвое тебе не грозит. И есть здесь вполне мирные и даже живописные участки…
А еще несколько дней энергичным шагом по густым зеленым чащам, наполненным разнообразной жизнью давали неплохую психологическую разрядку, приводили мысли в порядок и превращали все проблемы обратно из слона в муху. Ну что только не случится с человеком – он всегда и отовсюду выкрутится, дай только время. Ийвис вот тоже надеялась выкрутиться в это время из мысленных пут, а вместо того всю дорогу до Лотеринга провела в больших сомнениях. Все же иногда окружающие тебя мыслящие, говорящие и смердящие существа могут вытянуть из этой топи просто звуками своей жизнедеятельности лучше, чем зеленотерапия и медитация, хотя, казалось бы, наоборот провоцируют желание нырнуть туда по своей воле. Природа же своим первозданным величием нередко заставляет задуматься о том, насколько сам ты мал и немощен, и что ты вообще ничего в этом мире не решаешь.
Но сейчас Иви овладели переживания на более прозаическую тему.
Спустя три года свободы от обязательств она готовилась снова попасть в кандалы уз брака, которыми ее хотели связать. Воинов ей больше не доверили бы – а то еще переведутся, что делать тогда. После смерти второго мужа какое-то время Ийвис была не самым желанным соседом даже на лавочке или у костра, не говоря уже о лесных прогулках и охоте. И тем более с ней боялись заводить какие-либо близкие отношения. Конечно, это были всего лишь случайности, она ни в чем не виновата и никак не подстраивала свое скорое возвращение на холостяцкие просторы, но когда вокруг говорят всякое, то невольно начинаешь и сам себя бояться. Может она, конечно, у Фортуны не в любимчиках (а может и наоборот, кто знает), но точно не пользовалась магией и не применяла злого умысла.
И сейчас она ушла не потому, что ей нашли какого-то там нового мужа, а потому что боялась. В племени возобновились неприятные разговоры (сплетничали, конечно, далеко не все – было много чего еще интересного – но все равно задевало), а внутри проснулась собственная неуверенность в будущем. Будущее – вообще тема скользкая и малоприятная. Ийвис не хотелось думать о том, что она на самом деле несет своим мужьям проклятье, и что каким-то косвенным образом все же повинна в этих смертях.
Боги троицу любят. Она этого не знала, но боялась, что так оно и есть. Слишком дороги чужие жизни, чьими бы они ни были, чтобы вот так ими растрачиваться.
А может, все дело в том, что все это происходило без любви? Да когда бы у хасиндов подобные браки по любви случались? Там уже как решат старшие. И даже дочь шаманки, особенно та, которой самой шаманкой стать не грозило, не имела здесь весомого права голоса. Решали, большей частью, без нее.
Подобные мысли грызли и чесались, как назойливые тараканы. Время от времени Цербера отвлекалась на созерцание прекрасного (а кому-то весьма мрачного) Дикого леса, но неизменно вновь возвращалась к старому.
Причиной, почему она пошла аж до самого Лотеринга, являлась смена общества. Среди родных хасиндов ей сейчас не хотелось находиться. Временами это общество ей претило – особенно в подобные моменты. Там тебя знает каждый, и знает практически как облупленного. В этом обществе, конечно, можно хорошо совершенствоваться в искусстве примерки разнообразных личин, когда ты обманываешь чьи-то привычные ожидания, но как же сильно порой хотелось вырваться из этого, уйти туда, где люди есть, но те, которые не знают тебя, и где им совершенно нет до тебя никакого дела. И путешествие занимавшее по времени больше, чем в неделю, ее не смущало.
Лесотерапия – отвлечение – лесотерапия – дом и устоявшееся внутреннее состояние. Она вернется, когда все достаточно переварит, и все это знали, а потому такой отгул перед свадьбой никого не напрягал. Она всегда возвращалась. И это не первая ее прогулка до ферелденского поселения в одиночестве. Сестра не всегда могла с ней пойти, а звать кого-то еще – это тратить время, особенно учитывая, какие все остальные ленивые патриоты и что далеко не со всеми можно было откровенничать на подобные темы.
Погода была подстать настрою, что как-то не вдохновляло. Ийвис, наоборот, надеялась, что уж где-где, а здесь ее встретит солнце. А выходило так, что и оно ей сейчас было не радо и как будто намекало, что ей тут делать нечего, а то как бы еще кого ненароком не «прокляла».
Улицы уже все были давно знакомы, можно было спокойно ходить и не бояться заблудиться, хотя где бы тут умудриться это сделать. Жаль, народу было мало. Вроде и не совсем холодно, достаточно легкого плаща, а поселенцы словно ожидали дождя и торопливо, короткими перебежками, осуществляли перемещение по дорогам.
Впереди мелькнула высокая серая фигура и скоро скрылась в лавке, как только Иви решила проявить к ней интерес.
«Мне показалось или это были…. Ах нет, сумасшедшая, откуда у людей рога».
Улучив момент Цербера стянула с прилавка яблоко и, отойдя на приличное расстояние, подбросила его в вверх, стремясь этим жестом начать новый этап самостоятельного мыследроходрома, но ее вдруг отвлекли звуки битой посуды и вскриков со стороны. Это была та самая лавка, в которую вошел таинственный человек с нарисовавшимися больному воображению Иви рогами. Первой мыслью был вопрос: «А что делать? Бежать туда или прятаться?», но еще до окончания формулировки тело уже знало, что должно быть выбрано и ловко скрылось в мини-проходе между домиками. И вовремя. Потому что стоять посередь лотерингской и пялиться с открытым ртом и изумлением на неведомое большое, серое и рогатое («Да чтоб меня орехи заклевали, оно с рогами!») было бы просто некрасиво. А вот из тени псевдо-убежища это было делать гораздо удобнее.

Отредактировано Eavisse Cerbera (2013-11-03 12:01:34)

«Рассказать кому, так не поверят же!»
Ийвис осторожно выглянула из-за угла дома, наблюдая за удаляющейся фигурой косситки.
- Кто она такая, интересно, - пробормотала хасиндка, прислонившись щекой к старому деревянному косяку дома, наподобие того, как иногда дети прикладываются к ноге матери, пытаясь у той что-то выпросить. Ни косяк, ни шершавая, как язык собаки, грязная стена ответом ее не удостоили,  предпочли статься глухими, продолжая флегматично созерцать тихую деревенскую жизнь через холодные стекла окон.
Неслышно выбравшись из своего укрытия, Ивс задумчиво теребила кончики волос, принимая решение. Изначально у нее были совершенно иные планы на этот поход, но она никак не могла предугадать появление здесь столь интересных лиц. Еще ни разу в жизни она не видела никого, кто бы хоть немного был похож на эту уникальную барышню. Эльфы и гномы – всего несколько раз – встречались ей в Лотеринге во время таких вот прогулок, но они были и на слуху, в принципе, а как назвать неизвестную, Ийвис даже в голову не приходило. Можно было бы просто развернуться и отправиться, куда глаза глядят, смакуя депрессивное настроение, забыв о ней как о мимолетном видении, коих в жизни бывает немало, а можно и попытаться составить какое-то мнение об этой загадочной женщине с рогами, сейчас надежно скрытых под плотной материей. «Но это определенно были они самые…»
Возраст определить Ийвис не решалась, да и не видела она ее столь долго и близко, чтобы дать в этом даже примерную оценку. Ну да, она, кажется, молода… но пойди пойми, вдруг ей все сто пятьдесят? Кто их знает, этих… северян? Из какой части света эта дива вообще явилась?
В то время как фигура все удалялась, Ивс приняла решение и выдвинулась вперед. Чтобы не привлекать к себе лишнее внимание, она сняла капюшон, открывая голову на трепание ветру. Он тут же этим воспользовался и выбил из зачесанных волос несколько прядок, которые тут же стали трепыхаться, как робкое пламя свечи на сквозняке. Не обращая на это внимания, Ийвис заплела из имеющегося хвоста косу и обвила ее у основания, формируя шишечку. Так волосы точно мешать будут меньше и внимания лишнего не привлекут. Ей вообще в племени некоторые давно советовали отказаться от них и постричься «под мальчика», как было лет десять тому назад, но Цербера не хотела этого делать и скорее бы предпочла один раз помучаться с косой, чем постоянно ходить лохматым рыжим пугалом. Хватало ей статуса смеющейся ведьмы, и подкреплять его соответствующим внешним обликом желания не возникало. Заметь тогда ее кто в темноте, потом бы обвинили в том, что кто-то поседел от страха.
Как только дело было сделано, она натянула поглубже капюшон и сместилась ближе к переулкам. Если вдруг женщина обернется, охотница сможет быстро улизнуть в тень домов, но это вызовет подозрения у горожан, а нарываться на стражу тоже не хотелось. Оглядевшись и убедившись, что сонным жителям на данный момент фигура Ивс не особо интересна, она метнулась, подгоняемая легким ветерком, вглубь узкой улочки со стремлением обойти дома с другой стороны, где из зарослей кустарников наблюдать будет удобнее и безопаснее. Главное – никому не попасться.
Плавность и уверенность косситки говорила о хорошей физической форме, а также и о том, что это не рядовая обывательница, а подкованная в своем деле личность. Естественно, у нее есть некая определенная цель и несчастный владелец лавочки, из которой Цербера слышала недвусмысленный шум, кажется, помог определить ей некий конкретный маршрут. Ийвис ни в коей мере не интересовала цель этой особы, и не в ее интересах было достижению сей цели препятствовать, просто в данный конкретный момент ею овладело любопытство. Она не подходила близко, держалась на приличном расстоянии и старалась не пилить особенно взглядом спину, опасаясь, что ее могут заметить. Оценивая в целом облик незнакомки, Церби сделала вывод, что та, скорее, обладает навыками из ее класса, нежели воина и уж тем более мага (да и к тому же атрибутов, соответствующих образам последних упомянутых категорий, не наблюдалось), и, если это и в самом деле так, то следовало быть осторожнее вдвойне и не увлекаться. Ведь рыбак рыбака видит издалека. Они, наверное, определяют друг друга по специфичному запаху или что-то еще в этом роде, охотника же можно распознать по плавности движений и походке.
«Нужно будет спросить у матери или у кого-то из старейшин, видели ли они кого-нибудь подобного…»
Шелестящий в траве ветер надежно заглушал легкие шаги и движения Ийвис, создавая идеальное прикрытие. Направление его тоже было на руку – он уходил в сторону и от самой охотницы и от предмета ее внимания.
Всего лишь нужно довести до ума какие-то мысли, сформулировать мнение о новом чуде в свете, после чего хасиндка не намеревалась здесь задерживаться, затягивая преследование. Вызвать подозрение или тем более гнев неизвестной расы – вот уж чего бы ей в самом деле не хотелось.