Рейчел никогда не обладала взрывным характером. Чтобы не происходило, она сохраняла спокойствие, свойственное девушкам ее положения и, что куда более важно, свойственное отступникам, скрывающимся от храмовников. Она никогда не лелеяла себя мечтами о том, что раскройся хотя бы раз, дай волю чувствам и ощущениям, сотвори заклинание на людях, то отец сможет откупить ее. Нет. Она прекрасно понимала, что никакое положение в обществе не спасет ее от серых стен Каземат, в которых ее запрут на всю оставшуюся жизнь. А наставник рассказывал, что делают с юными и испуганными девушками и юношами в таком месте. Наставник вообще много чего говорил, и Крамер старалась слушать все, что он говорил.
Ведь углубляясь в воспоминания, она вдруг замечала, что не было у нее человека ближе, чем наставник. Не отец, вечно занятый какими-то делами вдалеке и в последнее время смотрящий на нее как на удачное капиталовложение. Не мать, которая в своей сентиментальности, до сих пор видит в ней маленького ребенка, что в свое время играл в прятки с ней в саду. Но именно этот маг-отступник, который научил ее быть такой, какова она есть.
Учить лгать – только во  лжи было спасение. Учиться играть на публику – только в сотни масок была возможность находиться среди этого общества. Он заставлял ее учиться, тыкал носом в учебник, не смотря на ее нежелание, слезы и угрозы. Рейчел смотрела на своих подруг, что улыбались и мило щебетали о нарядах, примеряя на себе маску их единомышленниц, пока в голове зрело желание сжечь эту стайку на праведном огне истинного мага. И она вдруг осознавала, что если бы не наставник, она бы была точно такая же – мелочная.
Правда когда ее похищали наставника рядом не было. Да и вообще он остался в поместье, твердо уверенный, что уже такая взрослая девочка сможет самостоятельно справиться в Киркволе. Город цепей ей категорически не нравился – слишком узкий, давящий на психику. Стены словно наседали на нее, а количество людей  вводило в непонятную депрессию. Словно каждый знал, что она маг. А количество храмовников в городе не прибавляло оптимизма. Только отец был в хорошем расположении духа. И его широкая улыбка во все тридцать два зуба должна была призвать и Рейчел повторять за ним. Насколько девушка поняла, у отца появилась шикарная идея выдать ее замуж за какого-то вельможу из этого города. О том, что она при первой же возможности сбросится со скалы, чем навеки останется в этом городе, девушка ему сообщить, увы, не успела. Чьи-то сильные руки потянули ее в темный угол, пока тряпка, с чем-то очень пахучим и, отчего-то, вводящим в состояние дремы, оказалась у ее носа. Рейчел прекрасно понимала, что стоит подать знать, что тут совершается похищение, но стоило только открыть рот, как пары вещества тут же попали в рот, отправляя девушку на увлекательную прогулку по собственным сновидениям.

Глаза она открыла уже в незнакомом месте и тут же ощутила, насколько сильно раскалывается голова. Порыв холодного ветра заставил содрогнуться и, кажется, пробирал до самых костей, что тоже вполне возможно могли бы покрыться гусиной кожей, просто никто не в состоянии этого увидеть. Заставив себя поднять голову она вдруг поняла, что от прически ее ничего не осталось, точно так же как и от платья, которое, даже для такого человека как она, не зацикленного на вещах, было довольно печальной новостью.
- Кто… что… - Рейчел старательно припоминала последние события, отсеивая реальность от сновидений, которые наполняли ее голову. Вокруг собрались люди и, судя по выражениям лиц и тому, как они выглядели, вкупе со сложившейся ситуацией, явно не были представителями жестоких розыгрышей, скорее работниками ножа и топора. Крамер вдруг испугалась, впервые за много лет, не призрачной угрозы разоблачения, но чего-то еще. – Да вы… вы знаете кто я!?
Конечно же знают, чего бы ей еще здесь делать, разве что только эта орава бравых ребят с лицами, на которых интеллект читается так же явственно, как он читается на лице какой-нибудь живности из загона, захотели светской беседы и позвали ее на чай своим излюбленным манером. Крамер вдруг поняла, что лучше не задаваться вопросом какие еще мысли могут быть у них на уме и что пора выбираться отсюда. Ждать спасение удел тех, кто не может ничего, кроме как обессиленно опустить голову. А она была способна на многое.
- Пожалуйста, отпустите меня, - жалобно пропела девушка, склоняя голову еще ниже, чтобы  волосы закрыли лицо и блестящие недобрым глаза, - мне страшно. Мне очень страшно. А еще мне холодно. У меня так сильно болят руки…
А еще ноги, и ребра, да и вообще складывалось впечатление, что похитители не особенно отличали ее от мешка картошки и проволокли по всем камням этой окрестности, заставляя пересчитать каждую ухабину, если не сделали еще что похуже, за что она лично откусит голову каждому. Она, конечно, была добра, но только не к своим противникам, к которым уровень жестокости у нее так часто зашкаливал.
- Да развяжи ты ей руки, лишь бы выть перестала, - недовольно гаркнул один из похитителей, махая куда-то в сторону, - нам с ней еще сутки нянчиться.
Еще сутки. Понятно, значит похитили ради выкупа. Конечно, с такими-то родителями, что при каждом удобном случае успевали кричать на весь свет, что она для них самое дорогое сокровище, которое и холить и лелеять можно, а можно и продать подороже. Рейчел выдохнула, когда кинжал одного из участников банды скользнул по путам и запястья словно вновь наполнились силой. Можно было и осмотреться. Ее притащили в пещеру или куда-то, где убранство очень сильно смахивало на пещеру. Даже не так – в место, где запах был как в сточной канаве, а на глаз как самое богом забытое место, которых здесь было так много, что собьёшься со счету. Да и один местный любитель приключений по секрету шепнул ей, что многие улочки и переулки похожи друг на друга так сильно, что их и отличить нельзя.
- А, ладно, пусть будет методом тыка, - буркнула она сама себе под нос, поднимаясь со стула и растирая болевшие запястья. Руки уже на автомате повторяли известные ей пасы, собирая энергию на кончиках пальцев и рассеивая ту по всему периметру. Пол пещеры покрылся толстым слоем льда, заставляя похитителей увязнуть среди льда, без права сдвинуться.
- Пока, - Рейчел помахала рукой, все еще имеющей на себе следы магии и рванула к первому проему, который попался ей на глаза. Ей вдруг стало удивительно весело и легко - чего уж таить, она была горда тем, что так легко смогла ускользнуть из лап похитителей.
- Она отступница! – Услышала девушка крик в спину. – Чего стоите, остановите ее!
Она услышала свист и несколько стрел впились около нее, некоторые из них попали в подол платья, припечатывая ее к одной из тележек, мимо которых девушка пробегала. Крамер схватила подол и пыталась вырваться из внезапного плена, пока ее похитители точно так же пытались выбраться из пут льда.

Отредактировано Rachel Cramer (2014-01-04 00:33:48)

Всякий город прекрасен по-своему. Восхитителен каменный Вал Руайо. В узких, резко пахнущих улицах мостились крошечные домики, мастерские. Каменной стрелой в небо устремляется Белый Шпиль. Великий Собор взирает на мир мириадами разноцветных витражей, зловеще ухмыляется огромными арками. Ты можешь покинуть свой прекрасный чистенький домик с садом. Ступить прямо на каменную мостовую. Будет пахнуть зеленью, немного лошадьми, готовящимся обедом, чуть-чуть духами и чистыми сорочками. Свежие, опрятные люди встретятся тебе по пути. Разумеется, ты двинешься на Бель Марше. Вежливо кивая знакомым, ты должен примечать и запоминать все мелочи и перемены в их облике. Это необходимо для выживания в обществе. Все слишком сложно и каждая река имеет второе дно. К тайному смыслу фраз привыкаешь слишком долго и уже не можешь без этого обходиться. Тебе нужна вся информация, которую только можно собрать, при этом желательно быть единственным ее обладателем. Это превращается в смысл твоего существования, занимает всего тебя. Иногда приходит момент, когда тебе лучше на время покинуть родную сцену, спрятать разноцветную маску и взглянуть на все со стороны. Из Киркволла, к примеру. Этот город стал одной из точек на пути маршрута Граса. Юноша планировал навестить старых знакомых, родственников и должников семьи. Наступали неспокойные времена, и обновить связи не помешало бы. Грас прибыл в Киркволл неделю назад, как и большинство путешественников, по воде. Небольшое, уродливое суденышко ползло по Недремлющему морю, давая в полном объеме ощутить прелесть прогулки. Юноша с раздражением заметил, что мерзкие ветра не пошли на пользу его коже. Более того, пришлось терпеть ужасных соседей и неотесанных моряков. Невоспитанные, грубые, волосатые мужики (видимо, ферелденцы) украдкой тыкали в него пальцами, строили рожи и хихикали. С тоской полируя свой меч, Грас представлял морских монстров, выскакивающих из глубин и пожирающих этих людей. Ответить им означало унизить самого себя. Мы же не как они, нет же? Но всему есть предел. Сидя в трюме Грас уже планировал оглушить самого рьяного из них, и с криками «свобода» выпрыгнуть за борт, как среди матросов проскользнуло слово «город». Не так уж и долго они мотались по морю, но это известие приободрило всех. Юноша поспешно поднялся на палубу, и впился пальцами в борт. Строгие серые скалы прямой стеной возвышались над водой. Там должны были быть облики богов древности, но церковь уже постаралась их вывести. И этих усилий оказалось недостаточно. Это разозлило Граса. Нет времени? Нет ресурсов? Нет возможности? Так не лезь и не порть старания предков. Даже если гигантские барельефы или фрески, или что-там-было созданы рабами, даже если это «плохие» боги, ему бы все равно хотелось взглянуть на них. Они наверняка создавали гнетущее впечатление, разглядывали тебя со своих пьедесталов, а вот этот проход между скал впечатление усиливал. Словно в зев мифического чудовища направлялось судно в узкое пространство, беспощадно рассекающее древние скалы. Грас только успевал вертеть головой, рассматривая «близнецов», цепи, бронзовые скульптуры рабов.
- О. А ты, оказывается, это… мужик? – Услышал он голос матроса. – А мы тебя бабой считали!
Юноша удивленно посмотрел на языкастого весельчака и только тут заметил, что команда, едва ли поддержавшая шутку парой улыбок, как-то слишком сосредоточена на пустой работе. Грас, выскочивший на палубу в свободной белой сорочке с глубоким вырезом и штанах, тепло улыбнулся матросу, удивив и смутив его. Юноша ощущал смятение, неловкость и даже страх команды, и эти чувства восхищали его.
«Такая сила, такая подавленность. – Глаза молодого герцога разгорелись, а ноздри раздулись. – Восхитительно. Отвратительно. Смешано»
Загадочно улыбаясь, Грас вернулся в трюм. Корабль тем временем причалил к пристани. Юноша с облегчением покинул ненавистное судно, и первым запахом на земле Киркволла стал запах моря, забитого в камень. В порту кипела жизнь, и, хоть никто и не обращал на него внимания, Грасу захотелось надеть маску. Каменные стены и статуи понравились ему куда больше самого города, выглядевшего, к слову, пыльным и дымным. Юношу встретили и проводили в Верхний город. Он намеревался остановиться у знакомых. За время подъема на достопримечательности не полюбуешься, что в некоторой степени радовало измученного путешественника. Но Киркволл был прекрасен. Все здесь создавалось с исключительной заботой и нежностью. Узкие, маленькие улочки, хорошенькие тупички, несуразные хижины. О, Создатель, как же прекрасно и умно все сложено в этом городе! И, подумать только, все для рабов. Грозным монолитом возвышается крепость наместника, дразня рабочих мечтами о богатстве и хорошей жизни, взирает на всех сверху вниз благодатная церковь-обманщица и тоже что-то обещает. А эти ворота? Хлоп! И целый район изолирован. Весь город: от самых шахт и до крепости создан, чтобы служить одной лишь цели. Удержать рабов внутри, вытягивая из них силы и желание жить. Именно это и нравилось Грасу. Завершенность. Целостность. Верхний город сам по себе никаких восторгов не вызвал, как и глупые, без излишеств, каменные дома знати. Юноша устроился у знакомых семьи, и началась ужасно деловая неделя укрепления связей.
Первый день. Умывание, причесывание, одевание. Вежливый ужин. Разговоры.
Второй день. Умывание, причесывание, одевание. Вежливый ужин в гостях. Очень вежливые разговоры. Знакомство с представителями молодежи.
Третий день. Похмелье. Умывание, причесывание, одевание. Еще один вежливый ужин. Продолжение знакомства с молодежью, знакомство с мадам Люсиной.
Четвертый день… почти не существовал, сразу перешел в день пятый.
Пятый день. Начался безумно рано. Еще в три утра, когда небольшая, но очень шумная компания вывались из «Цветущей розы» и кто-то сказал: «А ведь уже день новый начался!» Спустя пару часов закончился.
Шестой день. Первая половина дня ушла на приведение себя в порядок. Травяные настои, пустые супчики, вежливые улыбочки. К концу шестого дня уже сдружившаяся компания собралась в «Цветущей розе». Вывод шестого и седьмого дня: все то, что хорошо началось в «Розе», рискует продолжиться в «Висельнике» и закончится… на улице.
Спать Грасу было очень неудобно. Жестко, холодно и странно. Разбудил юношу какой-то мерзкий шум, проникающий, казалось, внутрь головы.
– Да вы… вы знаете кто я!? – Прозвенел женский голос, раскатившись внутри головы колокольцами. 
- Мммм…. – Простонал Грас, пряча голову в сено.
Попытка довольно глупая, если учесть что это не помогло уберечься от шума. Медленно пробуждаясь с ненавистью ко всему живому, юноша обнаружил себя похороненным под копной соломы, которую кто-то припас как подстилку (животному?). Мерзкий, затхлый запах неприятно щекотал ноздри, от чего голова болела еще больше, и не только голова. Ноги и руки затекли. Что-то твердое и прохладное впивалось в щеку, двигаться было жутко сложно. Ситуация неподалеку, меж тем, развивалась. Судя по топоту, несколько человек, перекрикиваясь, пронеслись мимо. С трудом Грас выполз из-под соломы. Где он находился и как он сюда попал, юноша не знал, но желание уничтожить источник мерзкого шума все росло.
- О. Я в доспехе. – Удивленно произнес он, постукивая себя по нагруднику. – С чего бы это? А… Мы с каким-то парнем из того заведения поспорили, что моя броня самая лучшая в мире и что в ней мне ничего не страшно… Помню как все пошли в Верхний город. Помню как все одевали меня. Помню, затем, как все колошматили меня почем зря всем подряд. Да, познание дается нелегким путем.
Немного подумав, Грас пошарил в соломе и извлек оттуда свой шлем и щит. Меч, к счастью, плотно сидел в ножнах, притороченный за спиной. Юноша все еще чувствовал себя не лучшим образом. Сказывалась бурная ночь. Шум и крики сильно раздражали, и Грас поплелся искать их источник. Все нашлось достаточно быстро. Толпа вооруженных людей теснила парня и девушку, при этом грохоча, скрипя и вопя.
- Да замолчите вы что ли, - в сердцах воскликнул Грас, и несколько человек тут же обернулись в его сторону.
Не тратя времени на разборки, и выяснения обстоятельств, пару мечников двинулись к нему.
- Здорово. Эти люди меня слушаются. – Вяло улыбнулся юноша. – Попрыгайте на одной ноге. Нет, это создаст много шума. Тогда… Лежать! Сидеть! Ну?
Мечники выглядели достаточно серьезно и собрано, в отличие от помятого, растрепанного Граса. Поняв, что от драки не уйти, юноша, тяжело вздохнув, достал щит и меч. Нападающие не отреагировали на это никак, лишь осторожно переступая, продолжили заходить с двух сторон. Грас глубоко вдохнул и прислушался к биению своего сердца. Он хотел понять, кто нападет первым. Всегда есть что-то, что заставляет кого-то идти первым. Должно быть, кто-то из них смелее, или же увереннее, или… старше! Юноша резко отступил назад, уходя от удара молодого, того что заходил слева, противника. Тут же ударил второй, обрушив на подставленный щит всю свою силу. Наткнувшись на преграду, поставленную под углом, меч соскользнул, помешав первому противнику нанести второй удар. Не теряя времени, Грас резко толкнул щитом ближайшего врага, отбросив и оглушив его. На какое-то время он открылся второму сопернику и юноше пришлось изловчиться, чтобы парировать его атаку. Меч пел, требуя крови, и Грас намеревался это требование выполнить. Прикрывшись щитом, юноша пошел в атаку, штурмуя врага серией быстрых ударов по незащищенным точкам. Цели достиг лишь один, но этого было достаточно, чтобы нападающий упал на землю, растерянно зажимая рану. Второго соперника, Грас убил, ударив острым краем щита по шее. На эти идиотские пляски ушли все его силы, и, немного не готовый к такой зарядке, юноша упал на одно колено. Должно быть, это и спасло ему жизнь. У самой шеи просвистела стрела, оставляя кровавую полосу. Мысленно выругавшись, юноша прикрылся щитом и отступил на несколько шагов прочь от стрелка. Одеть шлем он так и не успел, и был очень уязвим для оружия дальнего боя.
- Эй, как вы там? – Поинтересовался Грас, обращаясь к парню и девушке, за союзника которых его приняли эти головорезы.

Рейчел в первую очередь всегда учились сохранять хладнокровие. Будь то  пышный вечер среди знати, где-то ближе к середине ночи превращающийся в обычную попойку, где пригодилось бы умение  быть уравновешенным человеком, среди столь многих окружающих, потерявших голову от алкоголя. А так же ситуации вроде этой, когда окружающее пространство превращается в поле боя и  оружие слишком уж часто мельтешит перед глазами.
Ни крови, ни оружия Рейчел никогда не боялась, отец постоянно  хвастался своим умением  обращаться с мечом, а наставник говорил, что любое оружие ничто по сравнению с посохом. Которого у нее самой, в данный момент, не было. А был бы она бы уже давно обрушила на решивших похитить ее все то, что накопилось внутри. За столько лет умения скрывать эмоции, где-то в самом отдаленном и темном из углов накопилось столько ненависти и простой женской истерической нотки, что хватило бы с лихвой. Она сдерживала себя… сколько помнила. Всегда была аккуратной, чтобы никто не заметил ее, никто не смог даже предположить, что девочка семьи Крамер имеет способности к магии. Это было не только ради нее самой, но и ради всей семьи – маг в семье это настоящий позор. По крайне мере именно таким он представлялся, послушай остальных, словно бы она родилась не с даром, который может приносить пользу, а с уродством, которое задевает чувство прекрасного снобов. Возможно именно за это она так сильно ненавидела всех кто окружал ее, желая им гореть в самом ярком пламени, но при этом улыбаясь в лицо.
К сожалению ее нынешнее положение невольной пленницы нескольких стрел не располагало к сохранению спокойствия. Теперь, когда она показала, что может колдовать, разбойники явно пересмотрят свои планы. Во первых увеличат сумму, которую за нее требовали, это уж точно – одно дело похитить избалованную девицу, другое дело похитить мага. Во вторых найдут ей более полезное применение – отдадут малефикарам или храмовникам после получения награды, и в последнем случае еще и будут считаться добропорядочными гражданами – ирония.
В этот же момент мимо глаз промелькнуло лезвие, но вместо того, чтобы полетела голова девушки, подол ее платья стал на порядок короче, освобождая ее от стрел. Крамер подняла голову, удивленно смотря на оказавшегося рядом мечника. Он явно не собирался лишать ее одной из таких дорогих конечностей, а значит, если и не был союзником, то плохого точно не собирался делать.
- Я и сама могу бежать, - недовольно буркнула она, вырываясь из хватки внезапного спасителя. Внутри горела та самая детская уверенность, что она сама во всем прекрасно справиться и вообще девочка уже большая, способная на многое. Аристократизм вперемешку с самоуверенностью делает плохие вещи. Например когда слишком много чешешь языком не по делу как-то пропускаешь тот момент, когда количество внезапных спасителей или тех, кто уж слишком сильно отличается от разбойников, становится на порядок больше. По крайне мере одного из них она сама, кажется, видела, на одном из десятка приемов, куда ее тянули в попытках похвастаться тем, насколько сильно выросла младшая Крамер. Эльфа же она абсолютно не знала, да  и судя по его виду героем он не был, возможно просто проходящим мимо и решившим не упустить драки.
К сожалению и разбойников меньше не становилось, по крайне мере она все так же сбивалась со счета после шестого из них, зато точно могла сказать, что тех не более двадцати. Да и большего не позволяли размеры катакомб или чего-то очень похожего, где они находились в данный момент. Рейчел никогда не бывала в Клоаке, зато успела о ней наслышаться и оттого жалость к проживающим здесь была сильна, впрочем точно так же как и отвращение к тому месту. Внутренняя брюзга напоминала, что если девушка выберется отсюда живой, то на несколько часов засядет в ванную и не будет вылезать оттуда, покуда ее не придут вытягивать, лишь бы отбить этот ужасный запах. 
Судорожно осматривая пространство, окружающее как саму девушку, так и неизвестно откуда взявшихся спасителей, она старалась отыскать хоть что-то, что можно использовать как проводник. Она уже так много раз слышала от своих подруг вопросы в потолок плана «почему небо голубое», «почему у паруса треугольная форма», а так же самый излюбленный «зачем магам эта деревяшка». И хоть и следовало держать рот на замке и пожимать плечами, порой ей хотелось ответить, что деревяшка есть ни что иное, как простой проводник, который помогает сосредоточить силу в едином направлении.  Металл,  дерево, не важно, главное, чтобы можно было направить на противника. Собственно нечто вроде этого она сейчас и искала.
Позади девушки оказалась небольшая свалка разнообразного мусора, вроде подгнивших балок и других предметов, которые годны только для того, чтобы их выкинули. Рейчел, поборов свою брезгливость, схватила за край одну из балок и, подняв ее, обнаружила кривую, но достаточно длинную палку. Что делали ее внезапные спасители, она видеть не могла, но по звукам было понятно, что явно не дружеские беседы с разбойниками вели. Схватив в руки  палку, по толщине  с ее запястье и по длине чуть больше обычной трости, она могла почувствовать, как легкое покалывание просачивается сквозь ее пальцы и течет дальше по древку.
- В сторону! – Взмах импровизированным посохом  и в толпу противников летит огненный шар, готовый поглотить любого, кто не успел отскочить, что, впрочем, тут же и случилось. Вспыхнули вещи, оказавшиеся поблизости. Раздались крики опаленных и догорающих в пламени людей. Смерть в огне ужасна, но они ее заслужили.

Один плюс один, да еще один и один сверху - уже не один. Баланс нарушился, и чаша весов качнулась в пользу... компании, к которой мысленно причислил себя Авен. В битву оказался втянут какой-то эльф с весьма экзотической, наверное, даже немного диковатой,  наружностью. Оружие и татуировки? Долец? Долиец!
- Не считая некоторого удивления, и, пожалуй, радости боя - все нормально! - Сообщил эльф.
Грас молча кивнул. 
"Радости боя? Хм, - подумал юноша, наблюдая за сражением. - Конечно. Почему бы вам всем теперь не замереть, чтобы я мог привести себя в порядок? Помыться, скажем. Выпить чего-нибудь прохладного, освежить голову? После я обязательно вернусь и мы сможем насладиться нашим прекрасным танцем в полной мере!"
Резкий выкрик девушки привлек внимание Граса. Произошло нечто непонятное, и парень едва успел отпрыгнуть в сторону, чтобы избежать печальной участи разбойников. Резкий запах паленого мяса ударил в нос, уши заложило от ужасающих криков. Грас прикрывал лицо щитом, но это не спасло от невыносимого жара. Он был слшком близко. Прошептав несколько проклятий, юноша подкатил к себе шлем мечом и поспешно ретировался с поля боя. Та девушка колдовала, он это ясно видел. Должно быть, ее собирались продать работорговцам? Грас стер сажу со щита и, брезгливо морщась, отряхнулся. Кажется, этот мерзкий запах гари теперь долго не выведешь. Юноша не спешил убирать меч в ножны. Ничего ведь еще не ясно, верно? Молодой герцог подошел к виновникам сегодняшнего торжества.
- ...Глорий Демелье... - Услышал обрывок фразы юноша. - Меня наняли...
Этого было вполне достаточно. Охотник за деньгами. Допустим. Интересно, насколько он верен первому своему нанимателю?
- Благодарю вас, не знаю, как сложилась бы наша судьба, если бы вы не вмешались. - Грас, замерший в нескольких шагах от этой парочки, кивнул.
"Странное место. Странная компания... - Подумал он, осторожно переводя взгляд с эльфа на этих господ. - Мы знакомы? Нет, я определенно уже видел эту девушку"
- Видимо тебя выкрали не из Круга, ведь так? - Сладко пел наемник. -  Иначе, почему я не вижу отрядов храмовников окруживших данную местность или каких-либо признаков твоей принадлежности к Кругу.
"Дикая страна - дикие нравы. - Пронеслось в голове. - Вежливый охотник за монетами? Нонсенс. О, может он так вежлив только с дамами?"
- Не у кого выпить не найдется? - Устало поинтересовался юноша. - И свежий воздух не помешал бы. Нам нужно уходить. И если кто-нибудь знает дорогу - я последую за ним.
"...и не буду подставлять спину" - Мысленно завершил молодой герцог.
У него не было причин доверять этим людям. За последние несколько минут он увидел достаточно, чтобы быть убитым. Тем более, если учесть что эти двое - заодно. Наемник может решить, что посторонние набиваются на долю, а девушка решит сохранит свой секрет. Ну а эльф... просто не любит людей.
- Постой-ка... - Грас пристально смотрел на отступницу. - Кажется, я помню тебя. Ты же... дочь семьи..
"Камор? Камер? О, Создатель, слишком много имен в слишком короткий отрезок времени!" - Головная боль не способствовала вспоминаю.
- Крамар? - Спросил юноша, смущенно улыбаясь. - Рейчел, прошу, простите меня. Я, кажется, вчера слишком налегал на спиртные напитки. Я - гость из Орлея. Грас.
Не внешний вид юноши, не место не располагали к длительному официальному представлению.
- Простите, так же, мне мой внешний вид. Мне, право, неудобно перед Вами. - Он говорил достаточно быстро, словно привык изливать сожаления по сотни раз на дню. - Наша встреча оказалась внезапной, и, боюсь, я к ней решительно не готов. В другом месте - в другое время. Встретимся еще.
Грас был искренен по поводу неловкости и прочего. Леди вполне могла выглядеть так, как ей заблагорассудится, но вот то, как лорд будет выглядеть перед леди - уже другая история. Ему, конечно, стоило попросить забыть об этом неприятном инциденте. В таких ситуациях это вполне разумно и ожидаемно, но юноша хотел чтобы она понимала - он не забудет. Конечно, отсюда еще нужно выбраться живым, но связать некую влиятельную семью, и, по возможности, пользоваться ими - слишком заманчиво и стоит любого риска.
"Знатный маг? - Одна мысль об этом заставила юношу улыбнуться. - Это лучше всего того, на что я смел надеяться, прибывая в Киркволл"
Авен осторожно повел плечами, снимая напряжение с шеи, неспеша одел шлем. Теперь, вздумай он пообщаться, голос его будет звучать глухо и очеть грозно. По крайней мере, он на это надеялся. Поигрывая мечом, Грас сделал несколько шагов к единственному, по его мнению, выходу. Юноша не желал, чтобы кто-то из его случайных попутчиков видел его глаза, и пытался что-то прочесть по выражению лица. Он был слишком возбужден. Опасность холодными пальцами поглаживала по спине, от чего по коже бежали муражки. Восхитительное чувство. Хорошо что никто теперь не видит его самодовольной улыбки.